В детской песенке спрашивается: «Из чего же сделаны наши мальчишки и девчонки?». Ко всему прочему — из обзывалок и дразнилок. Это часто приводит к слезам и дракам.

Во время войны Пермь приняла много семей из разных городов России. Были дети и из блокадного Ленинграда, из Москвы. Вот тогда появилась дразнилка «Москвичи-москвички тонкие, как спички. Дунул ветерок, повалил всех с ног». Были и похлеще. Гости в долгу не остались, и всплыла древняя — «Пермяк солены уши, поехал на лягушке. Лягушата-то бегом, а пермяк-то кувырком».

Дразнилки стали повседневностью. Однажды такая словесная дуэль произошла в нашем детском саду. Причиной конфликта была горбушка — лакомый кусочек — каждый старался первым ухватить его. Моя детсадовская подружка Лариса Годунова рыдала навзрыд — мальчик отобрал у неё горбушку. Поскольку я с малых лет была борцом за справедливость и свою подружку защищала постоянно, то и тут я, не раздумывая, стукнула обидчика лопаткой. Я рассекла ему нос до крови, испугалась, расстроилась и, если честно, это мучает меня до сих пор... Мальчик тот был из семьи эвакуированных из Москвы.

История имела неожиданное продолжение. Мама с юмором написала папе на фронт, что в тылу тоже сражаются саперными лопатками — борьба за справедливость одобрялась безусловно. Все смеялись, узнав, что пострадавший от меня Вова Живов — сын папиного однополчанина, музыканта Живова Леонида Михайловича.

После войны отца оставили работать в Москве, и со временем все мы стали столичными жителями. Живовы тоже давно вернулись из эвакуации домой в Москву. 

Однажды Леонид Михайлович Живов, уже доцент консерватории, пригласил на своё выступление моего отца с семьёй. Я храню программку того его концерта, посвященного погибшим композиторам. Семья Живова тоже была на концерте. Так мы встретились с пострадавшим, весело вспомнили детские годы в Перми. Детсадовское происшествие не помешало сохранить дружбу и нашим родителям, и нам. Володя Живов стал музыкантом — пошёл по стопам отца. Бывала я на концертах его капеллы.